Подготовка специалистов в области информационных технологий – одно из тех направлений высшего образования, к которому предъявляются в последние годы все более высокие требования и наиболее серьезные претензии.
О том, как приблизить уровень выпускника к современным требованиям, кто и что должен для этого сделать, – беседовали на заседании за круглым столом “Проблемы подготовки ИТ-специалистов” представители профильных кафедр и факультетов украинских вузов, ИТ-директора и поставщики ИТ-решений – потенциальные наниматели вчерашних студентов. Этой встречей завершилась программа “Третьего съезда ИТ-директоров Украины“, проходившего в рамках “Недели цифровых технологий“.
В “вузовскую” группу участников вошли научные сотрудники и преподаватели следующих вузов: Национальной академии государственной налоговой службы Украины, Киево-Могилянской академии, Национального технического университета Украины “КПИ”, Киевского национального университета культуры и искусств; Сумского, Львовского и ряда других университетов. “Команду нанимателей” составили представители Microsoft, HP, “Квазар-Микро”, консалтинговой компании “Супремум”, компаний “Вимм-Билль-Данн”, “Евроиндекс” и других, а положил начало дискуссии доклад руководителя ИТ-отдела “КиевЖитлоИнвест” Андрея Рыжикова – “Требования бизнеса к ИТ-образованию”.
К основным причинам того, что ИТ-образование не отвечает запросам ИТ-сообщества, государства и современного общества вообще, он отнес прежде всего то, что система образования в стране – сама себе заказчик, – она сама ставит себе задачи и сама себе рапортует об их выполнении; что в Украине нет рынка ИТ-образования как такового и – как следствие – нет методологии подготовки специалистов, обладающих необходимой квалификацией и личностными качествами. Единственным унаследованным от советской системы преимуществом вузовского образования докладчик назвал то, что она приучает студентов учиться самостоятельно, а единственным полезным новшеством последнего времени – появление в крупных вузах специализированных программ от вендоров и лидеров рынка – с соответствующей сертификацией специалистов.
Г-н Рыжиков отметил, что выпускники ИТ-специальностей плохо связывают между собой знания по различным дисциплинам, не обладают практическим опытом в выбранной области, не в состоянии обосновывать свои решения; а самым главным недостатком молодых претендентов на рабочие места он назвал отсутствие у них коммуникативных навыков, на которых базировалась бы их работа с пользователями и заказчиками. Поэтому компании-наниматели не столько переучивают неофитов, сколько учат заново конкретным вещам. Однако, к сожалению, украинские компании, по разным оценкам, тратят на корпоративное образование около десятой доли процента от фонда заработной платы, тогда как их западные коллеги – от 2 до 10%.
Отметил он и то, что в США, к примеру, ИТ-специалисты разбиты на 4 основных достаточно четких категории, в России программа MBA/MBI (мастер делового администрирования в области информационных технологий) формируется с конца прошлого столетия, а в Украине магистерская программа в этом направлении до сих пор не соответствует де-факто существующим в отрасли специальностям. Исходя из вышесказанного, Андрей Рыжиков заключил, что для изменения ситуации надо, чтобы отрасль стала заказчиком профессионального образования, чтобы были выработаны методики оценки ИТ-кадров (с полезностью в качестве главного критерия) и в соответстии с ними – система подготовки современных специалистов.
Другие выступающие от крыла ИТ-директоров и представителей ИТ-компаний, в основном, развили описания требований к выпускникам ИТ-специальностей и рассказали об опыте своих компаний в части создания лабораторий и специализированных курсов как в высокорейтинговых вузах Украины, так и за ее пределами.
Вузовские преподаватели и руководители учебных направлений, в свою очередь, поделились наболевшими проблемами высшей школы. Так, колоссальная инерция системы Министерства науки и образования приводит к тому, что 5-7-летний период обновления магистерской программы в обсуждаемой области следует почитать достижением. Практически все учебные заведения кроме КМА имеют право самостоятельно определять только треть учебной программы, остальная “спускается” сверху (КМА в силу своего экспериментального статуса только треть программы получает как обязательную). В большинстве случаев специалисты профильных кафедр вынуждены читать современные, остро необходимые, по их мнению, курсы в рамках “притянутых за уши” программ, а то и в обход написанного в ими же подаваемых документах, чтобы хоть как-то подготовить студентов к будущей работе.
Одним из наиболее серьезных препятствий вузовцы считают “малоподвижность” Министерства труда: до сих пор не удается видоизменить ту часть классификатора профессий, которая условно относится к информационным технологиям: инженер-системотехник, инженер-программист, техник-программист – вот почти все, чем приходится оперировать, определяя специальность выпускника в дипломе, – а ведь от этого “отсчитывается” и формирование учебных планов по соответствующим специальностям.
Достаточно остро был поставлен и вопрос о проведении практики. Если раньше советские предприятия были обязаны принимать практикантов советских вузов и обеспечивать им информацию и условия для практического ознакомления со специальностью, для написания “реальных” курсовых и дипломных работ, то нынче те самые фирмы, которые сетуют на слабый практический опыт выпускников, либо вовсе не желают принимать студентов в своих стенах, либо не допускают их к сколько-нибудь значимой информации.
Еще одной причиной “непрактикуемости” студентов преподаватели назвали разрушение системы НИС – вузовских научно-исследовательских работ: кафедрам давно почти никто ничего не заказывает, – а ведь ранее в этой системе получали ценнейший реальный опыт подавляющее большинство студентов начиная со 2-3 курсов.
Рефреном же выступлений представителей вузов стало несоответствие финансирования задачам и потребностям профессионального образования. Гранты и средства на спецпрограммы не доходят до “простых преподавателей”; несмотря на распространение контрактной формы обучения (от половины численности обучающихся по ИТ-направлениям), зарплата преподавателей остается крайне низкой, а оснащение лабораторий и кафедр – скупым и устаревшим; существует и хроническая нехватка современного лицензионного ПО. “Дайте нам технику; дайте нам ПО; дайте нам целевое финансирование, направляемое конкретным преподавателям, читающим конкретные спецкурсы; дайте нам заказы на НИС; дайте нам места для практики; помогите нам воздействовать на МОНУ и Минтруда”, – таково обращение вузовцев к ИТ-компаниям и ИТ-подразделениям дугих компаний страны.
Однако преподаватели и даже руководители факультетов признают, что гарантировать результат они не могут, опасаясь, что вложения компаний осядут там же, где и усилия по изменению классификатора профессий и учебных планов – в министерствах. Да и не все специалисты в области обучение демонстрируют готовность прислушаться к ИТ-руководителям в отношении изменения образовательных методик, а зачастую – и просто “первыми придти” с предложением к тем, кто, по логике вещей, является “потребителем” основного вузовского “продукта” – молодых специалистов.
И все же, несмотря на порой запредельную остроту дискуссии, участникам удалось в итоге сформулировать план действий для изменения ситуации: организовать совместное давление на МОНУ и Минтруда в указанных направлениях; поддержать движение за автономию университетов, лидером которого является КМА; организовать совместный пересмотр учебных планов, привлечь к их разработке потенциальных работодателей; предусмотреть заказ компаниями спецкурсов; разработать профессиональный глоссарий; привлечь ведущих специалистов отрасли к чтению лекций, мини-курсов, руководству курсовыми и дипломными проектами; информировать друг друга о возможности совместного ведения научных работ и участия в разработках; продумать подготовку молодых специалистов с точки зрения коммуникативных навыков и этического кодекса; продумать механизм целевого финансирования компаниями конкретных кафедр и преподавателей; организовать своего рода стажировку преподавателей на фирмах; разработать национальную систему сертификации ИТ-специалистов; наконец – создать некий “канал связи” между “прикладной” и “учебной” средами, чтобы не просто обсуждать поднятые проблемы два раза в год, а совместно заниматься их постепенным решением.
Подготовила Ирина Бохно.
